«ВОЙНА И МИР» (1999-2000)

МУЗЫКАЛЬНЫЕ ПРОЕКТЫ МУЗЕЯ-УСАДЬБЫ «ЯСНАЯ ПОЛЯНА»

 

                                                                                              Д.Н. Тихонова

……………………………………………………………………………………….

 

Пять  лет назад в Ясной Поляне – на открытом сентябрьском воздухе – состоялась премьера оперы «Война и мир» (Лирические сцены). Спектакль был поставлен музеем «Ясная Поляна» и театром «Ама­дей». Свой первый юбилей спектакль отметил на сцене в Москве. Он продолжает жить, что вместе взятое дает повод поговорить о том, как это было, с одним из авторов проекта – Диной Тихоновой.

 

Ред.: Опера С.С. Прокофьева «Война и мир» - это двухвечерний спектакль, оркестр, функциональное театральное помещение, солисты хороших размеров и возраста.

И вдруг музей-усадьба «Ясная поляна» - настоящий оркестр, самодостаточные полтора часа музыки и действия, изъятые из многочасовой партитуры, солисты, сопоставимые не только с музыкой Прокофьева, но и с описаниями Л.Н. Толстого. Ничего подобного до 9 сентября 1999 года в российском музейном пространстве не существовало.

Последовавшая в июне 2000 года профессиональная запись спектакля, в том числе звука, на открытом воздухе усадьбы, создание мастер-кассеты, выпуск тиража усилили впечатление от прецедента. Неужели все произошло в одночасье?

Д.Т.: Даты премьеры и записи спектакля обозначены верно. Однако на пустом месте ничего не случается. Есть ощущение, что многое предопределено в Ясной Поляне ее устроителем дедом писателя по линии матери Н.С. Волконским (прообраз Н.А. Болконского в «Войне и мире»). Так, например, предпринятые отставным генералом в усадьбе в 1800-1821 гг. архитектурно-ландшафтные преобразования, кроме сохранившихся до настоящего времени построек и парков, включали и элемент «озвучания». Л.Н. Толстой вспоминал о Н.С. Волконском: «Вероятно, он также очень любил музыку, потому что только для себя и матери держал свой хороший небольшой оркестр. Я еще застал огромный, в три обхвата вяз, росший в клину липовой аллеи, и вокруг которого были сделаны скамьи и пюпитры для музыкантов. По утрам он гулял в аллее, слушая музыку».

Однако эту манящую картинку за весь период социалистического функционирования усадьбы никто не решался оживить ни разу. Инициировав в 1996 году проведение в Ясной Поляне конференций, посвященных усадебной проблематике, уже в 1997 году в рамках мероприятия мне удалось попробовать это сделать. Особой подготовки не было. Преподаватели Тульского музыкального училища им. А.С. Даргомыжского легко и по-доброму откликнулись на приглашение приехать и сыграть. Огромное им спасибо! Исполнялся типологический, т.е. конкретно не привязанный к Ясной Поляне, сориентированный только ко времени репертуар. Так, впервые со времен Волконских-Толстых в парке Клины зазвучала музыка. Апробированное на аудитории, профессионально изучающей историю и культуру усадьбы, впечатление было эмоционально сильным. Кстати, опытным путем выяснилось, что при сильном ветре часть парка свободна от музыки, и, следовательно, гуляя по аллеям, оркестр возможно слушать или только отмечать взглядом, не перемежая раздумий музыкальными темами.

Через два года эксперимент получил продолжение под названием «Re-make. Музыка в усадьбе Н.С. Волконского».

Это была первая совместная работа с театром «Амадей», посредством которой удалось познакомиться и апробировать основные подходы, определяющие новизну постановки оперы «Война и мир» в усадьбе. Re-make подразумевал историческую реконструкцию, прежде всего, музыкального репертуара, бытовавшего в усадьбе Ясная Поляна 200 лет назад. Кроме того, важным представлялось исполняемую музыку «переместить» в исторически «правильное» пространство, т.е. на открытый воздух усадьбы в парк Клины. Наконец, очень важным казалось реконструировать костюм эпохи.

В целом же хотелось получить художественную картинку, имеющую документальное подтверждение. Документальное подтверждение отводилось мне, постановщиком художественной картинки стал Олег Митрофанов – руководитель театра «Амадей».

Ред.: И получилось?

Д.Т.: Проект получил грантовую поддержку как часть конференции «Русская усадьба» (1999 год). В финансовом отношении удалось реализовать идею без затрат из государственного бюджета. Содержать «свой» оркестр, пусть даже один день, – тоже результат и славное ощущение.

Оркестр был маленький: две скрипки, два гобоя, альт, виолончель. Что касается репертуара, то, на мой взгляд, получилось. В частности, были исполнены два произведения (менуэт и марш) неизвестных авторов из сохранившейся в «Ясной Поляне» рукописной нотной тетради 1820-х гг., не звучавшие в усадьбе, по меньшей мере, весь ХХ век. Очень смешная для современного слушателя музыка: размеренная до чопорности и трогательная. Переложение для камерного оркестра нот, записанных для исполнения на клавишном инструменте, выполнил Константин Науменко, дирижировавший позже «Войну и мир». Из солистов Re-make в «Войну и мир» перешел Валерий Планкин – единственный в течение пяти лет Андрей Болконский (сменивший, кстати, трех Наташ Ростовых).

С пленэром не получилось. 1 мая 1999 года было ниже 0°, и вынести музыкальные инструменты в парк не удалось. Оркестр и солисты работали в помещении (дом Волконского).

Костюмы пришлось арендовать, заказ дошивался позже.

Однако в целом усилилось ощущение, что музыка в усадьбе имеет право на инаковое, в отличие от концертных залов, исполнение. В усадьбе существуют исключительные возможность и соблазн сориентировать безотносительный репертуар на конкретные персонажи, историческое время и др. детали, интересные в данном месте.

Таким образом, некоторый «усадебный» трамплин как исторический, так и практический у нашей постановки «Войны и мира» был.

После Re-make начались репетиции «Войны и мира».

Ред.: Премьера состоялась через четыре месяца – 9 сентября 1999 года – в день рождения Л.Н. Толстого. Частота премьер удивляет?

Д.Т.: Видимо, важно определить дату события и не опоздать к сроку. Самым смелым в смысле определения даты человеком в проекте был Олег Митрофанов. Заслуга же каждого участника проекта – в том, что он успевал справиться со своими конкретными в каждом случае творческой и организационной задачами к сроку.

Разумеется, поставить событие «не менее важно». Упомянутые выше «полтора часа музыки и действия, изъятые из многочасовой партитуры «Войны и мира» - заслуга Олега Митрофанова. Он интерпретировал девять картин оперы, реализуясь в жанре Лирических сцен, «декларированном П.И. Чайковским, но практически недоступном для классических театров». Олег в программке пояснял идею так: «Именно Лирические сцены мы выделили из многообразной партитуры оперы в отдельный спектакль. Камерность и романтизация сюжетных линий, их сужение, по нашему мнению, лишат спектакль «объективности» и иллюстративности, но доставят возможность исполнителям и публике почувствовать историю любви, проникнуть в характеры героев, создать предельно ограниченный, субъективный и оттого более глубокий мир их общения, интересов, дружбы и ненависти, ошибок, разочарований и побед, жизни и смерти. В конце концов, в попытке воплотить свое, новое прочтение оперы С.С. Прокофьева, мы помнили, что эта опера – одно из бесчисленно возможных прочтений Романа-эпопеи». Особо следует отметить, как Олег придумал сцену встречи Наташи и Андрея в Мытищах. Он единственный из постановщиков отказался «укладывать» Болонского в постель. Ранение князя Андрея художник по костюмам оформила посредством алого шарфа. Князь Андрей, благодаря Олегу, остался лирически вровень с остальными солистами.

Ред.: Премьера оперы в русской усадьбе удивляет, ведь этого никто в музейном сообществе прежде не делал. Одновременно трудно не заметить, что уже после постановки «Войны и мира» в «Ясной Поляне» появились  другие спектакли в усадебных музеях: «Геометрия звука или музыка для глаз» в Архангельском (2001), «Анна Снегина» в Константиново (2002), «Хаджи Мурат» в Хамовниках (2003).

Д.Т.: По крайней мере, не обвинят в плагиате. Мы знали, что делаем это первыми в России, но от этой мысли голова не кружилась, по-моему, ни у кого из участников проекта.

Гораздо более сильные чувства вызвало желание вернуть «Войну и мир» на ее историческую родину и посмотреть со страхом и молитвой, какой будет отдача  от такого столкновения.

Более всего авторов проекта привлекала возможность исполнения «Войны и мира» на открытом воздухе Ясной Поляны.

Ясная Поляна как географическое понятие, причем опосредованное художественным видением Л.Н. Толстого и превратившееся на страницах романа в Лысые Горы, лишь с некоторой долей условности является местом действия «Войны и мира». В этом смысле наша постановка не совсем сопоставима с постановками «Гамлета» во дворе Кронборгского замка или «Тоски» в соответствующем экстерьере.

Однако Ясная Поляна – это место, где роман создавался в течение «семи лет непрестанного и исключительного труда при наилучших условиях жизни», по определению Л.Н. Толстого, и «создавался» сомой жизнью предков писателя в течение 70 лет, разделявших переезд в усадьбу реального князя Н.С. Волконского (зима 1799-1800 гг.) и выход из печати (декабрь 1869 г.) последнего тома «Войны и мира» его внука.  В данном ракурсе постановка оперы в Ясной Поляне 130 лет спустя представлялась очень увлекательным, но, безусловно, экспериментом. Привязка к месту для участников проекта была важна и приоритетна. Это действительно интересно и пугающе. Энергетика места непредсказуема. Поэтому, когда 9 сентября не только не было ливня, но, напротив, стояла чудесная летняя погода (солистов не пришлось утеплять), а окраска осенних ясеней, винограда, вязов, растущих у дома писателя и заменяющих в спектакле то, что в театре называется сценографией, совпала с доминирующими в костюмах темой и колористикой листьев, нам показалось, что Ясная Поляна не против нашей затеи.

Если же принимать во внимание перечисленные выше постановки, то скорее важна не их хронология, а подтвержденное ими вкупе осознание невозможности говорить о развитии усадебных музеев без изучения и публичной интерпретации музыкального наследия русской усадьбы. Не думаю, что только состязательность или желание иметь представительский спектакль могли подвинуть музеи на такую большую работу. Пожалуй, если это не тянуло на социальный заказ, то, по меньшей мере, как-то витало в воздухе, было очевидным для многих. И это уже перспектива.

Ред.: В таком случае, как, по-вашему, освоение музыкального наследия музеями соседствует с постановками театров?

Д.Т.: Из перечисленных музейных постановок в традиционный для театров репертуар попадает только «Война и мир». Однако, думаю, что даже в нашем, сложном, случае противоречий нет. Один пример: в начале 2000 года в СМИ появились первые сообщения о постановке «Войны и мира» на сцене Мариинского театра А.С. Кончаловским. Наш проект был в пути, и некоторые опасения насчет параллелей все же возникли. Приехав в мае посмотреть постановку Мариинки, мы уже в первом антракте с радостью сошлись в ощущениях на том, что одно другому – не помеха. Прогуливающийся в фойе постановщик более не смущал нас, и, превратившись в просто зрителей, мы с удовольствием посмотрели его работу.

Публично впервые эти два спектакля сравнивала пресса, последовавшая за гастролями нашей постановки «Война и мир» в ноябре 2003 года в Токио. В своих разборах японские критики не только отмечали особенности усадебной постановки, но и в ряде случаев высказывали предпочтение спектаклю, поставленному в «Ясной Поляне».

Полагаю, что это два совершенно самодостаточных сочинения на тему: «Война и мир». Важно то, что они написаны самостоятельно.

Кроме того, контакты музея с театром не просто обогащают, это единственный путь на сегодняшний день для публичного представления музыкального наследия усадьбы.  Профессионально погружение в наследие доступно историкам, а представление результата такого исследования – музыкантам и певцам. Союз неизбежен, если речь идет о полноценной реконструкции усадебной культуры, а не просто об организации концерта силами филармонии.

Ред.: Если возможно, расскажите поподробнее о «технологии» этого проекта.

Д.Т.: Помимо того, что времени, как сейчас начинаешь понимать, было мизер, проект готовился практически на два дома. Мы все не могли постоянно быть вместе. Просто каждый с огромной отдачей и желанием делал свое дело, выкраивая в своей жизни время и силы. Солисты, концертмейстеры, дирижер, художественный руководитель репетировали преимущественно в Москве, периодически подъезжая мелкими группами в Ясную Поляну, чтобы сверить с усадебным пространством возникающие вопросы.

Не покидая Ясной Поляны, осуществлялись только поиски площадки для будущего спектакля. Повторяю, усадьба мыслилась как главная живая декорация постановки. Однако место привязки спектакля менялось несколько раз. Первоначально, например, присматривали задний двор дома Волконского, желая все-таки сохранить дистанцию с домом Л.Н. Толстого, где создавался роман. Было страшновато. Однако дом писателя потихоньку притянул к себе: были задействованы веранда и двор. Оказалось, что в плане акустики двор дома писателя – одно из наиболее удачных в усадьбе мест. Одновременно – одно из наиболее теплых, защищенных от ветра. Планируя запись спектакля на открытом воздухе, эти факты изначально просчитывались. Наивысшая репрезентативность, узнаваемость места также принимались во внимание. Однако, до сих пор не знаю, было ли это верно. Впрочем, выбор места среди достоинств постановки отметил в 2001 году Святослав Прокофьев: «Я с большим интересом посмотрел любезно присланную Вами видеокассету оперы моего отца «Война и мир». Мне очень понравилось, как Вы вышли из положения, очень изобретательно решив сложную мизансцену на одной террасе яснополянского Дома-музея».

Переездов между усадьбой и Москвой потребовал и пошив костюмов.

Аналогично решалась проблема информационной поддержки.

Жизнь на два дома завершилась благополучно: 6 сентября все участники проекта съехались в «Ясной Поляне», прошли репетиции, а 9 сентября состоялась премьера.

Ред.: Однако, просто и удивительно. Журнал «Большой Вашингтон» сообщал, что премьера «Войны и мира» состоялась в 2000 году?

Д.Т.: К информации «Большого Вашингтона» о «Войне и мире» и спектакле «Игра в куклы» как автор рекомендую относиться как к непроверенной информации.

Повторяюсь, огромная отдача каждого, очень сильное желание участвовать в этой работе, довести ее до публичного завершения и, пожалуй, еще чувство ответственности, самоконтроль – главные составляющие результата. Вообще, отношения были очень простыми и теплыми, царило безграничное доверие и участие всех к каждому.

Полагаю, было также стратегически верным решение не спешить объять необъятное  и разделить эту работу на части.  Так, премьера 9 сентября планировалась и прошла под рояль (концертмейстеры Марина Андреева, Василиса Белова). Костюмы к этому дню довольно смело было решено пошить только женские, мужской состав пел в черно-белом варианте (фраки и плащи). Однако премьера 9 сентября была полновесной, закончившейся раздачей автографов, подтвердившей, что публичный показ состоялся.

Мы стремились на каждом этапе проекта получить, прежде всего, качество, а затем уже количество. Каждый раз формулировали и отрабатывали следующую часть большой задачи, постепенно нарабатывая результат.

Следующая ступенька – пошив костюмов мужского состава – была преодолена в октябре-ноябре, и 28 ноября – 1 декабря  премьера спектакля продолжилась, правда в закрытом пространстве Российской государственной библиотеки (Москва).

Помимо пошива костюмов, к этому времени поменялись и исполнитель партий Курагина, Элен, Наташи Ростовой, Сони. По разным причинам. Так, всеми было отмечено блестящее исполнение в сентябре Владимиром Романовым партии и роли Курагина. Кураж, обаяние, свобода его Курагина лично меня впервые убедили в том, что у Анатоля своя правда, способная подчинить себе других. Однако Романов уехал работать за рубеж, и на роль был введен Андрей Халтурин, создавший свой образ. С исполнением женских партий хотелось поэкспериментировать. Кастинг был направлен на решение сверхзадачи. В опере тип голоса или соответствует партии, как ее представлял или написал композитор, или, увы, нет.  Фактически природа, физиология диктуют распределение ролей. К сожалению, масса тела – это часто составляющая голоса. От этого у зрителя, не желающего абстрагироваться в рамках жанра, порой в душе возникает дисгармония. Звуки изумительны, картинка – увы. Л.Н. Толстой, видимо, именно от этого страдал, если не раз пытался в «Войне и мире» затеять разговор о ненатуральности оперного искусства. Экспериментальность театра «Амадей» выражается, в частности, в том, чтобы преодолеть этот разрыв, достичь золотой середины. В «Войне и мире» была предпринята попытка соединить типажи, предопределенные романом Л.Н. Толстого, с условностями, которые задал С.С. Прокофьев, написав сольные партии в опере так, как он их написал. Вряд ли читатель романа задумывается, каким голосом разговаривает Пьер Безухов? У С.С. Прокофьева Пьер – тенор. Писатель утяжеляет Пьера во всех положительных и отрицательных смыслах. Композитор наделяет его высоким голосом. А Алексей Косарев создает образ, который не только заставляет забыть об этом вокально-драматическом дуализме, но, на мой взгляд, делает Пьера главным позитивным героем. Огромную и неповторимую работу пережила с сентября по ноябрь Ольга Матвеева, превратившаяся в эти осенние месяцы из Сони в Наташу, причем с огромным успехом, который первыми подтвердили зрители РГБ. Вместо Елены Новак Элен пела Елена Гридасова.

Аудио-, видеозапись спектакля с симфоническим оркестром на пленэре в Ясной поляне 14-15 июня 2000 года завершили проект.

Вновь присоединившимися к проекту на данном этапе были один из лучших звукорежиссеров Игорь Вепринцев и популярный режиссер кино Валерий Чиков, писавший видео. Особо следует отметить запись на пленэре. Писать звук на открытом воздухе – сверхзадача. Подобные проекты даже в мировом масштабе случаются не часто. Восемьдесят микрофонов и сотни метров кабеля, соединившие каждый инструмент в оркестре и солистов с пультом звукорежиссера и его коллег. Параллельно четыре камеры, писавшие картинку. Запись не отдельных картин, а спектакля целиком. Порывы ветра, решившие дополнить музыку великого композитора. Три самостоятельных записи трех спектаклей в течение двух летних дней и один ливень в течение того же срока. В эти дни на общем фоне колоссальных нагрузок экстремальные – легли на солистов. Опасения за их голосовые связки отступали только благодаря присутствию врача-фониатра Олега Павлихина. Сон, еда, транспорт. Затем монтаж из отснятого картинки, из записанного – звука. Их наложение. Монтажная с уникальным оснащением в АПН, где время стоит не по дням, а по часам. Дни монтажа – цейтнот для трех режиссеров (постановщика, звуко-, видео-). Три профессиональных мнения были обязаны стать и стали единым. Наконец, мастер-кассета (в форматах PAL и NTSC) и тираж. С этого времени спектакль живет уже самостоятельной жизнью.

Вот, собственно, и «технология».

Ред.: В связи с упоминанием об исполнении «Войны и мира» в Москве в декабре 1999 года, скажите, как спектакль, ориентированный на пространство усадьбы, уместился в библиотеке?

Д.Т.: Всем известно, что для того, чтобы спектакль жил, он должен идти «на зрителях». Усадьба же явление, подчиненное временам года. Зима всех загоняет в дом, и в «четырех стенах» действительно возникает потребность восполнить отсутствие усадебного ландшафта.

Однако противоречия, на мой взгляд, не было. Л.Н. Толстой писал «Войну и мир» в усадьбе, а опубликовал в Москве. 12 (24) декабря 1869 ГОДА «Московские ведомости» сообщили о поступлении в продажу последнего (шестого) тома «Войны и мира». В сочельник 1869 года писатель завершил работу над романом, и в канун 1870 года началась самостоятельная жизнь КНИГИ.

Сюжетом конца, который одновременно является началом, и был окружен подросший в усадьбе спектакль, перенесенный на столичную почву.

Спектакль шел в сопровождении выставки-эскиза «Роману «Война и мир» 130 лет», объединившей материалы фондов Российской государственной библиотеки и музея «Ясная Поляна» (авторы: Л.В. Матрозова, Т.И. Новокрещенова, Д.Н. Тихонова). В плане освоения темы, длящейся почти полтора века, выставка носила характер эскиза, не претендуя на исчерпывающую разработку. На выставке были представлены письменный прибор Л.Н. Толстого, книги-источники «Войны и мира» из Яснополянской библиотеки или их аналогии из РГБ, принадлежавшие родственникам писателя (прообразам героев); Книга записей посетителей библиотеки Румянцевского музея (РГБ) с автографом Л.Н. Толстого – читателя; один из сундучков, в которых рукописи Л.Н. Толстого, включая «Войну и мир», вывезенные в 1887 году из усадьбы, хранились в Румянцевском музее; копия работы С.А. Толстой (1905) с портрета писателя кисти И.Н. Крамского (1873), фиксирующего Л.Н. Толстого в пору «переделки» его романа из шеститомного в привычное для нас четырехтомное издание; издания романа, выходившие в России и за рубежом, начиная с 1869 года (среди них  французское (1956) с предистловием А. Моруа и портретом Л.Н. Толстого работы П. Пикассо; первое для слепых; вызванные к жизни одновременно в девяти странах (1942-1945): Англии, Испании, Китае, Мексике, США, Франции, Швейцарии, как и создание оперы, Второй мировой войной ); а также издание оперы Прокофьева «Война и мир».

Таким путем пытались компенсировать отсутствующую в библиотеке усадьбу.

Ред.: На премьере в Москве впервые весь состав облачился в костюмы. Качество впечатляло. Это и была реконструкция?

Д.Т.: Прекрасные костюмы «Войны и мира» - это авторские работы художника Ирины Дроновой, выполненные по ее эскизам. Считать их абсолютной исторической реконструкцией 1809-1812 гг. нельзя. Они, включая обувь, сочетают реконструкцию (крой, технология), на которой мы настаивали, с авторской стилизацией (художественные эскизы и их воплощения). Разумеется, ткани и другие использованные материалы современного производства.

Изначально мы действительно планировали тотальную реконструкцию костюмов эпохи,в том числе на уровне художественном. Однако, случились открытия, которые этого сделать просто не позволили.

Ред.: Открытия требуют обобщения, которое имеет смысл перенести в другую рубрику… А были ли у Вас открытия как у рядового зрителя?

Д.Т.: Мне впервые, благодаря спектаклю, привелось заметить, что Курагин «акает». Почти каждая его реплика заканчивается: «А?»  или «А?..». Музыкальный слух С.С. Прокофьева не мог упустить такой подачи, но она принадлежит Л.Н. Толстому.

Ред.: Что по ощущению осталось нереализованным в рамках проекта?

Д.Т.: Мне кажется, что у спектакля могло бы быть больше зрителей, но, к сожалению, это пожелание выходит за финансовые рамки проекта.

Однако спектаклю пять лет…

Пользуясь возможностью, поздравляю всех участников проекта с первым в жизни «Войны и мира» юбилеем! Желаю активной, в том числе творческой, жизни «Войне и миру».

 

 

                                                              Опубликовано в Научно-практическом журнале «МУЗЕЙ»

                                                                                                                № 2, март-апрель 2005 года.

 

                                                                                       Фотографии из архива театра АМАДЕЙ

 

 

 

На главную                            Назад

 

© Музыкальный театр AMADEI 1996-2013